Дмитрий ЕФРЕМОВ

Путешествие в страну Заозерье

Ну почему так получается: как только ждешь чего-то хорошего и заранее начинаешь готовиться его получить, в последний момент обязательно что-то случится и все сорвется? Потому что, как говорят в народе, загад не бывает богат.
В справедливости этого утверждения мне впервые пришлось столкнуться еще в детстве.
Детство мое прошло в лесной сторожке, поэтому мальчишкой я страстно увлекался охотой. Вокруг были прекрасные леса. Охотиться можно было прямо за огородами, но меня все время тянуло куда-то далеко-далеко, за горизонт. Там, чудилось мне, раскинулись синие озера, где обитают несметные стаи уток, гусей; там под каждым кустом притаился заяц, а глухарь ждет не дождется мгновения, когда прозвучит выстрел, чтобы камнем упасть прямо под ноги отважному охотнику. Есть ли где на земле такие места, я, конечно, не знал, но в своих мечтах верил, что есть, надо только непременно туда попасть.
И вот однажды к нам в сторожку, возвращаясь с охоты, зашел старый знакомый моего отца дядя Коля Лебедев из соседнего районного городка. Его охотничья экипировка, рассказы за столом об охоте и несметном количестве дичи, которую он добывал, совершенно потрясли меня. Я слушал его, открыв рот, и не отходил от него ни на шаг. Конечно же, думал я, этот человек наверняка не раз бывал в тех краях, о которых я столько грезил. Вот бы и мне когда-нибудь пойти с ним на охоту!
Прощаясь, дядя Коля пообещал, что осенью обязательно возьмет меня с собой на открытие утиной охоты, и я смогу своими глазами увидеть места, где полно дичи и шумит густой синий лес. Оставалось только определить дату охотничьего сезона. Мы назначили ее на четырнадцатое августа.
Обговорив в деталях будущую охоту, мы простились с дядей Колей до осени.
Стоит ли говорить о том, что на протяжении всего лета я каждый день доставал и тщательно чистил свое ружье, одностволку, которую мне недавно подарили: смазывал маслом и укладывал в рядок все десять патронов, весь мой тогдашний запас. Позаботился и о довольствии. Раздобыл несколько черных сухарей, сушеную воблу, банку консервов, это была килька в томатном соусе, и, конечно же, спички и соль. Всего этого, по моим расчетам, на неделю должно было хватить.
В ожидании заветного дня, глядя по вечерам на закатное небо, я с волнением и замиранием сердца представлял, как летят, почти закрывая солнце, стаи уток, как я стреляю в них — бах! бах! Как утки, одна за другой, падают к моим ногам, собака, дрожа от азарта, кидается к добыче, а дядя Коля одобрительно хлопает меня по плечу и удивляется...
И вот он наступил, долгожданный день четырнадцатое августа.
Рано утром, взяв приготовленную сумку с единственной воблой и ружье, я деловито отправился на ближайший полустанок. Ведь чтобы встретиться с дядей Колей, мне нужно было приехать в районный город, где он проживал и куда по узкоколейной железной дороге два раза в день ходил маленький лесовозный поезд. А уже оттуда, из города, на большом поезде мы должны были ехать к сказочным озерам.
В том, что дядя Коля ждет и готов выполнить обещание, данное одиннадцатилетнему мальчишке, сомнений у меня не возникало, только было непонятно, почему отец, провожая меня, не скрывает скептического выражения лица, а мама уговаривает остаться.
По напрасны уговоры! Долой сомнения! Я ехал к Дяде Коле и далее, без пересадки, в сказочную страну.
Добравшись до города примерно к обеду, я отыскал контору, где работал дядя Коля. Немного удивило, что на работе его не оказалось. Сослуживцы, увидев перед собой то ли юного партизана, то ли сына полка, отправились на розыски, утверждая, что где-то видели его сегодня, во дворе или на улице. Это продолжалось довольно долго. Наконец, дядя Коля появился, сияющий и немного навеселе. Увидев меня, громко крикнул: «Митька, ты откуда?» «Как?! — завопил я. — Завтра же открытие охоты! Вы обещали...»
Дядя Коля, увидев мои глаза, смутился и стал оправдываться: у него, мол, еще патроны не набиты и вообще дела... Я почувствовал, что все рушится, и готов был разрыдаться. Такого предательства я никак не ожидал. «Нет, ну ты подожди, — засуетился мой кумир.  Сейчас у Михалыча спрошу, кажется, он собирался на охоту, может быть, возьмет тебя...»
С этими словами дядя Коля исчез. В унынии я присел на подоконник в конце коридора и стал ждать. Минут через пятнадцать-двадцать они появились. Впереди шел сияющий и радостный дядя Коля, за ним, в той же кондиции, Михалыч, из кармана которого торчала бутылка водки, заткнутая пробкой из газеты. «Это ты, что ли, сын Федора Иваныча? — с ходу засипел он. — Кто же нынче на охоту ездит? Сейчас утки и не летают, одни хлопунцы да тряпухи. Погодить надо, парень, через неделю и поедем». И тут же, не слушая моих возражений, добавил: «Что там у тебя, в сумке-то? Чай, время обеденное...» «Да, перекусить не мешает, а потом решим, что делать», — поддержал его приятель.
Пришлось выложить все, что у меня было в сумке, и через полчаса весь мой недельный запас провизии был уничтожен под содержимое Михалычевой бутылки. Я понял, что мои мечты рухнули, и с тоской наблюдал за тем, как обед моих наставников и кумиров плавно переходил в нескончаемую беседу про былые охоты и невероятные приключения.
Наконец, вспомнив обо мне, дядя Коля сказал: «Слушай, Мить, ну куда ты собрался на ночь глядя, давай лучше обратно домой, еще успеешь на вечерний поезд. Мы тебя проводим».
Что мне оставалось делать? Пошли на станцию, где в местном буфете мои провожатые добавили еще, а потом еще. В результате, когда объявили посадку и все ринулись к вагонам, дядя Коля не смог перешагнуть через рельсы. Он улегся головой на шпалу и безмятежно заснул — под отчаянный гудок паровозика, который катил по рельсам, чтобы подцепиться к составу. Каким-то невероятным усилием мы с Михалычем (в основном я, так как последний мало чем отличался от своего напарника и все время стремился лечь с ним рядом) оттащили бесчувственного дядю Колю с рельсов на обочину, и я побежал садиться на поезд.
Сидя на открытой платформе, предназначенной для перевозки дров, я слушал стук колес и, глядя на вечернее небо, на проплывающие мимо поля и леса, багровые от заходящего солнца, с глубокими длинными тенями, мысленно представлял себе, как над озером моей мечты на фоне вечерней зари летят утки. Однако ни уныния, ни печали, несмотря на неудачу, у меня не было. Я впервые понял, что надо не мечтать, а делать судьбу.
А на тех заветных озерах я вскоре все-таки побывал, до последнего мига не веря, что это случится. Просто мы с моим ровесником и приятелем Ленькой дошагали до них пешком, совершив нелегкий многокилометровый переход.
Мечта обернулась явью. Озера, те самые, из моих фантазий и грез, только самые что ни на есть настоящие, были изумительной красоты. Правда, уток было немного. Не больше, чем на домашних прудах и озерках. Тучи их я увидел много позже, когда попал на север.
Но это было уже в другой, взрослой жизни.
С тех пор я никогда не готовлюсь заранее к какому-либо значительному событию. Я прячусь и маскирую радость ожидания, делая вид, что все свершается нечаянно. До последней минуты.